А.Меррит "Корабль Иштар"

[ensen]

- На, попробуй почитать это, - сказала мне подруга, протагивая потрепанный черный томик, явно изданый еще в советские времена. - После этого я поняла, что фантастика, оказывается, может быть интересной.
Несколько удивившись этому заявлению, я расскрыл книгу и взглянул на титульный лист. А. Меррит "Корабль Иштар" - бросилось в глаза название первого романа.
"Иштар? Богиня Любви. Это хорошо", - подумал я. Всегда любил мифологию.

Вечером я расскрыл книгу...

Вечером я расскрыл книгу и, так же как главный герой, археолог (?) начала XX века, вдруг оказался втянут в странное, несравнимое ни с чем плаванье по морю, которого не существует нигде в нашем мире. Да... в советские времена это называлось "фантастикой". Сейчас это носит гордое название "фэнтази". Роман читается тяжеловато. Боги, воля человека, параллельные реальности, войны, страсть... это все как-то перекрутилось в один тугой комок, местами разрублененый мечом с сапфировым навершием.
"Непоследовательность, несовершенство" - заклеймили этот роман критики. Да, непоследовательность. Да, несовершенство.
Но главное, что заставляет меня сейчас писать об этом романе, четыре сцены, затронувшие воображение и разум.
Герой идет мимо алтарей забытых шумерских богов и слышит мир во всем его прошлом и во всем будущем, войнах и радостях, рождении и смерти. Ни боги, ни страх перед ними не остановят человека. Воля богов не сравнима с волей человека.
Смерть главного героя и смерти всех его друзей. Редко хочется видеть подобный конец, но... здесь он не избежен. Невозможно иначе. Им нет уже пути назад, но и нет пути вперед. Герой из пусть уже и давно ушедшего XX века, навсегда застрявший в тисках древнего мира, - так же не верно, как и герой, из джентльмена превратившийся в свирепого варвара. По чести он уже не приндалежит ни одному из миров.
Подумал я и сам задумался. Есть подобный сюжет и у меня, но как он теперь развернется? Кто знает? Но об этом я подумаю немного позже...
А еще две смерти...
Две Смерти? Боги ли это или люди, но... они оставляют незабываемое ощущение. Это едва ли не соль всего романа. Не могу думать о них и не думать не могу.
Взгляните:
«Вуаль спала с фигуры слева от короля.
Глядя на Кентона глубокими глазами, в которых была нежность матери, стыдливость девушки, страсть любовницы, стояла женщина. Ее обнаженное тело было безупречно. В единый хор в нем сливались мать, девушка и любовница.
на дышала всеми веснами, когда-либо посещавшими землю. Она была дверью в очарованный мир, символом всего, что может дать земля - всей красоты и всей радости. Она была всей сладостью жизни, ее обещаниями, ее экстазами, ее соблазнами и ее разумом. Глядя на нее, Кентон понял, что за жизнь нужно держаться всеми силами. Она дорога и полна удивительными дарами. Ее нельзя упускать!
И что смерь ужасна!
Он не испытывал желания к этой женщине. Но она пробудила в нем желание жить и раздула это пламя в целый пожар.
В правой руке она держала странный изогнутый инструмент, с длинными кривыми лезвиями и острыми клыками.
<...>
Спала вуаль с фигуры справа.
Здесь скорчился черный карлик, бесформенный, искривленный, отвратительный. Он смотрел на Кентона тусклыми глазами, в которых были все печали, вся усталость, все разочарования жизни; вся жизнь с ее
бесполезной, утомительной, пустой работой. Глядя на него, Кентон забыл о первой фигуре - он понял, что жизнь ужасна, что ее не стоит беречь.
И что единственное в ней хорошо - это смерть!
В правой руке карлик держал острую шпагу, тонкую, с игольным острием. Кентон боролся с охватившим его желанием броситься на это острие, умереть на нем».

Это неотступно переследует меня. Похоже, появится новая история для Старого Города.