Подарок... к Рождеству

[ensen]

Название: Угроза Рождеству
Автор: Ensen
Фандом: кельтские и английские мифы
Жанр: должна быть юмористическая сказка...
Тип: джен
Рейтинг: нет
Размер: мини
Статус: завершен
Размещение: с разрешения автора
Примечание: Аллекто, вот не сочитаются у меня кельты с Рождеством иначе. Ну никак просто. Хотя... получилось немного не то, что хотелось бы.
Аннотация: Что делать маленькому лепрекону, если вдруг Рождество оказывается под угрозой? Конечно, просить помощи у древних богов!
Справка (про кельтских богов - по Энциклопедии Кельтской мифологии):

примечаний едва ли не больше, чем текста

Файл-Иннис - волшебный пес Луга.
Бригита считалась одной из богинь, почитавшихся как в качестве отдельного божества, так и в числе трех богинь. Ее имя означает "возвышенная", и она чаще всего ассоциировалась с
целительством, плодородием, ремеслами, поэзией и учением.
Оэнгус - бог любви. Он был сыном Дагды, а его матерью была Боанн. Добавлю еще, что он был жутко хитер. В общем Эрот помноженный на Гермеса
Дагда считался богом-отцом и главой клана Туатха Де Данаан. Он был сыном Эладу. По легенде, Дагда всегда носил с собой огромную дубинку, обладавшую магической силой, а также волшебный котел и волшебную арфу. И хотя, будучи главой клана Туатха Де Данаан, Дагда формально был весьма важным персонажем, он изображается обычно не столько привлекательным, сколько толстым и огромным простаком, обладающим
ненасытным аппетитом... а еще он был большим любителем овсяной каши.
Мидхир,по всей вероятности, был богом подземного царства, кем-то вроде гэльского Плутона. Мидхир всегда предстает в образе жертвы плутов, безжалостно обманывающих его.
Рождественский Дед - английский аналог Деда Мороза.
Огма - бог красноречия и литературы.
Диан Кехт - бог врачевания.
Николаус - немецкая версия Деда Мороза.
Йоулупукки - Дед Мороз-финн.
Юлениссен - еще один Дед Мороз, на этот раз Норвежский и Датский.
Шаланд - французский Дед Мороз. Вообще, во Франции их два. Патер Ноэль - разносит подарки послушным детям, а Шаланд - розги непослушным.
Лакшми - индийская богиня счастья и процветания. Исполняет роль Деда Мороза.
Роскошная Грива - конь, принадлежавший Мананнану Мак Лиру. Он мог с огромной скоростью мчаться как по суше, так и по воде.
Мананнан - считался морским богом, ассоциировавшимся с морскими путешествиями в Потусторонний мир. Море для Ирландии играло огромную роль, и Мананнан Мак Лир был весьма заметным персонажем пантеона, способным, в частности, устраивать бури на море и губить корабли незваных гостей. Кроме того, его образ ассоциировался с колдовством и чародейством.
Нуада - король и предводитель богов Туатха Де Данаан. В первой битве при Маг Туиред потерял руку, несмотря на то что у него был волшебный меч, от которого никто не мог спастись. Поскольку человек с физическим изъяном не мог быть королем богов Туатха Де Данаан, Нуада был вынужден отречься от трона и уступить его Бресу. Впоследствии бог-врачеватель Диан Кехт сделал ему серебряную руку, так что Нуада получил прозвище Нуада Серебряная Рука.
Морриган была одной из целой группы ирландских богинь-воительниц.
Луг - один из наиболее значительных богов. Он ассоциировался со светом и солнцем и, кроме того, был богом искусств и ремесел. и, надо сказать, очень смтительным типчиком
Брес В мифологии ирландских кельтов имя Брес носили несколько персонажей, и их нередко путают друг с другом. Наиболее известен среди них Брес, одержавший победу над Нуадой, в результате чего тот лишился руки и был
вынужден покинуть трон короля Туатха Де Данаан. Брес был наполовину фомором со стороны своего отца, Элатхи, и наполовину из рода Туатха Де Данаан со стороны матери, Эри, вступившей в любовную связь с Элатхой. Брес был
жестоким правителем, настоящим тираном. В конце концов он оказался свергнут и вынужден был уступить трон Нуаде, которому искусный бог-врачеватель Диан Кехт сделал серебряную руку, после чего Брес бежал к фоморам. Через некоторое время он вернулся с ними, и произошла вторая битва при Маг Туиред. Потерпев поражение, он попал в плен, но боги Туатха Де Данаан отпустили его на свободу при условии, что он будет помогать им своими советами в
земледелии.
Эри - одна из богинь клана Туатха Де Данаан, мать Бреса, отцом которого стал Элатха.

Угроза Рождеству

Угроза Рождеству

- Аааааа! Беда! Беда! – пронзительно вереща, маленький лепрекон ворвался во дворец Тары. - Беда! Беда! Беда!
За ним по пятам бежал Файл-Иннис, щелкая мощными челюстями в считанных дюймах от ноги, обутой в зеленый башмак. Спасаясь от своего преследователя и желая быть услышанным, лепрекон запрыгнул на стол, но поскользнулся на разлитом кем-то соусе и оказался в пасти жареной свиньи. Щенок остановился в нерешительности, то поглядывая на сбежавшую добычу, то на строгий лик своего хозяина. Посчитав, что рано или поздно лепрекону все же придется спуститься со стола, Файл-Иннис уселся рядом и принялся благосклонно принимать подачки, которые то и дело доставались ему от Бригиты и Оэнгуса.
- В чем дело, достопочтенный лепрекон? – добродушно посмеиваясь, Дагда изъял человечка из ловушки. – Какая беда служит тебе оправданием?
- О благословенные дети богини Дану, - лепрекон стряхнул с себя запеченные травы и уважительно поклонился, - случилось ужасное и непоправимое… заболел Рождественский Дед.
Лепрекон скорбно замолчал, ожидая возгласов сожаления, но Туатха Де Данаан молчали.
- Рождественский Дед заболел!!
В тишине было слышно, как порыкивает от удовольствия Файл-Иннис, пожирая не прожарившийся кусок свинины.
- Так какова беда? – поинтересовался, наконец, Мидхир.
- Заболел! Рождественский!! Дед!!! – голос лепрекона стал и вовсе пронзительным, более от него, чем от притопывания вздрагивали на столе бокалы.
- Понятны нам твои речи, - заметил Огма. – Диан Кехт, думаю, будет достаточно любезен, чтобы проведать больного.
Врачеватель лишь кивнул, подтверждая слова брата Дагды.
- Но вы не понимаете! – от негодования лепрекон высоко подпрыгнул и едва сумел удержаться на краешке стола, чтобы не свалиться в пасть только и поджидавшего этого Файл-Инниса. – Чтобы выздороветь ему нужно будет время… а Рождество уже сегодня!!
Дети богини Дану снова молчали, явно не понимая, чего же от них хочет карлик.
- Нужен кто-то, кто заменит Рождественского Деда! – лепрекон уселся на стол, всем своим видом демонстрируя, что никуда он не уйдет, пока боги не примут решение.
- Но почему ты пришел к нам? – спросила Бригита. – Ведь Рождественский Дед не один во всем мире. Думаю, обратись ты к Санта-Клаусу, он бы не отказал.
- Мудры вы, богиня, да только… Санта-Клаус не может приехать к нам иначе как с эскортом эльфов, но вы же знаете, что это за возмутительный народ! В два счета оккупируют все, что можно, и нам, лепреконам, придется искать другую работу.
- А Николаус?
- Он отправился высаживать елки в Африке и завозить снег в Сахару, дескать где это видано, чтобы Рождество справляли под пальмой и в песках.
- Йоулупукки?
- Он еще не просох после прошлой встречи Рождества. В июле у него началось сильное похмелье – вот до сих пор снимает.
- Юлениссен?
- Пытается уладить разногласия между Данией и Норвегией: они никак не могут решить к кому он должен ехать в первую очередь.
- А может…
- Французы соглашаются уступить нам только Шаланда – в последнее время там очень много хорошо ведущих себя детей развелось, и старик почти без работы остался, - да только не думаю, что нашим детишкам придутся по вкусу розги.
- А если попросить помощи у русских? – вдруг сказал Оэнгус. – Они Рождество позже справляют.
- Увы-увы… Дед Мороз бы и рад, да неприятности у него в семье. Снегурочка сбежала с каким-то капралом, вот он и пытается вернуть домой непутевую… А иначе с чего у нас снег в Зимбабве?
- И неужели нет никого, кто бы мог помочь?
- Нет, - от отчаянья лепрекон едва не плакал. – В это время года все заняты… Кроме богини Лакшми. Но не думаю, что сия дама согласиться обрядиться в красную шубу и накладную бороду.
- В таком случае мы должны помочь, - решила Бригита. – Нельзя же, чтобы дети остались без праздника.
- Я дам Роскошную Гриву, - сказал вдруг Мананнан. – Он быстр и пронесет по всем землям меньше, чем за ночь.
- А может, ты и поедешь? – предложила Морриган.
- Рад бы, да не могу, - отвечал ей Мананнан. – Не место владыке Авалона среди живых.
- И Нуаде появляться там тоже нельзя, - сказала Бригита, видя, что Среброрукий собирается вызваться. – Не то сразу разразится война.
- Это было бы неплохо! – рассмеялась Морриган, поднимая кубок в тосте.
- Те, кто хотели, бы не могут, а кто может - не хотят, - отметил Оэнгус. – Так давайте же одаривать будет тот, кто раньше отбирал. Разве не справедливая расплата?
Переглянулись между собой боги и решили, что это справедливо.
- И кого же ты назовешь? – спросил Луг.
- Бреса.

Прекрасный Брес в очередной раз намеревался захватить Британские острова и вернуть себе верховную власть, - и над племенем Дану в том числе, - когда ему доложили, что его желает видеть Оэнгус. Удивленно хмыкнув, Брес спустился к гостю.
- Чем обязан, милейший?
- И я рад видеть тебя, Брес. – Оэнгус оторвался от созерцания фресок и улыбнулся, рассматривая того единственного среди как среди племени Дану, так и фоморов, кто мог соперничать с ним по красоте. – А моим визитом ты обязан своему желанию править…
- Я добьюсь этого!
- За этим я и здесь. Чтобы разрешить это небольшое разногласие.
- И каким это образом, хотел бы я знать? Разве что вы снова намерены выбрать меня королем.
- Скажем так… Мы дадим тебе шанс. Если ты победишь в состязании.
- В каком состязании? – как и рассчитывал Оэнгус, Брес заинтересовался. – Я владею мечем не хуже, чем сам Нуада. Я могу поспорить силой с Огмой и умениями с Лугом. И всадник из меня не хуже, чем из Мананнона. В чем вы хотите состязаться?
Оэнгус хитро улыбнулся.
- В поедании овсяной каши.
- Всего-то?!
- Да.
- Кто мой противник?
- Дагда.

Подозрительно бледный Брес позволял Бригите и Эри хлопотать вокруг себя и подгонять по фигуре красную шубу. Кто же знал, что овсяная каша настолько отвратительна? А уж как Дагда мог ее есть да еще в таких количествах, и вовсе оставалось загадкой. С этих пор Брес зарекся соревноваться с детьми Дану.
Но, так или иначе, а расплачиваться за поражение приходилось. Мужчина чувствовал себя крайне неуютно, разглядывая в зеркале свое постаревшее – не без помощи эликсира Диан Кехта, который обещал, что потом вернет все, как было, - лицо. Еще ему сделали накладной животик – пить соответствующее варево Брес отказался, - и вот теперь подгоняли кафтан, сшитый стараниями Бригиты и Эри. За всеми этими манипуляциями внимательнейшим образом наблюдали Мананнан, Оэнгус и лепрекон.
- А если они поймут, что это не Рождественский Дед? – с сомнением спросил Мананнан, разглядывая Бреса.
- Поймут?! Они?! Вы издеваетесь? Они даже лепрекона от эльфа отличить не могут! – малыш надулся, поправляя свой зеленый колпак.
Бывший король мужественно терпел насмешки, шепотом обещая всем еще за это отомстить. После длительного разглядывания со всех сторон сидхи признали его вполне убедительным. Однако Бреса все еще мучили сомнения.
- А может, лучше в купидона? – спросил он, и голос его звучал слишком уж просительно.
- Нет, - твердо отрезал Оэнгус, с помощью Мананнана притаскивая новоявленному Рождественскому Деду мешок с подарками. – Но когда заболеет Святой Валентин, я дам тебе знать.
Роскошная Грива тоже весьма плохо отнесся к этой затее. Редко кто-то, кроме Мананнана, напрашивался к нему в седоки, даже с Лугом жеребец смирялся крайне неохотно. А Бреса он откровенно не жаловал, не говоря уж о том, что тот вызывал в нем раздражение, неприязнь и вовсе аллергию. Долго Мананнану пришлось уговаривать и задабривать коня сахаром да яблоками, чтобы тот, наконец, разрешил Бресу себя оседлать и даже взвалить мешок.
- Если он будет цепляться за гриву, я разрешаю его потерять! – со смехом сказал мужчина фыркающему коню.
Оскорблено взмахнув на прощание хвостом, жеребец пустился в путь. Брес, с трудом удерживаясь верхом, долго и изощренно проклинал Оэнгуса с его хитроумными затеями и Мананнана с его лохматой скотиной. Скотина же как будто это понимала и нарочно досаждала всаднику выбирая самые лесистые тропы, что дергали его за бороду и норовили стащить шапку. Ветер бешено свистел в ушах, тоже стараясь насолить неугодному седоку, сорвать его со спины коня и хорошенько вывалять в снегу.
Наконец, Брес ступил на землю перед первым домом, куда предназначались подарки. Закинув мешок на плечо – не иначе как в него палица Дагды запихали, - Брес двинулся к дверям.
- Ну и? Куда ты собрался? – поинтересовался невесть откуда взявшийся лепрекон.
- В дом. Или подарки под дверью оставляют?
- Нет. Под елкой. Но Рождественский Дед входит через дымоход! – лепрекон безжалостно указал на крышу.
- А если его нет?
- Тогда через форточку. А здесь есть, так что лезь через дымоход! – мелкий наглец явно забывал, кто перед ним. – Ты обещал!
Тяжело вздохнув, Брес полез на скользкую крышу, проклиная всех и вся. Когда он, наконец, добрался до конька, лепрекон был уже там.
- Слушай, как ты это делаешь? – поинтересовался Брес. – Мананнан утверждает, что никто не может обогнать Роскошную Гриву.
- У нас, профессионалов, свои секреты, - пожал плечиками лепрекон. – Давай, не отлынивай!
Брес обреченно заглянул в трубу. Ничего, кроме копоти он там и не увидел.
- Костюм запачкаю, - буркнул он. – И будет из меня негритянский Рождественский Дед.
- Не бойся, не запачкаешь: богини наложили на нее благословление.
- И это предусмотрели…
Вздохнув, Брес примерился к дымоходу. Нехорошее предчувствие охватило фомора, едва ноги очутились в трубе.
- Ну, чего встал? Лезь! – поторапливал его лепрекон, грозно сверкая глазенками.
- Не могу… я застрял, - прошептал Брес, болтая ногами в воздухе.
- Втяни живот и лезь дальше.
- Да как я его втяну?! Он накладной!
- Тебе же предлагали зелье, - ехидно напомнил лепрекон.
- Чтоб я еще раз с ними со всеми связался… - прошипел Брес. – Чего стоишь?! Помогай!
- А что я могу сделать? Ты слишком тяжелый, чтобы я мог тебя вытащить.
В ответ донеслись отборные ругательства, накопленные за все тысячелетия жизни фомора. Тяжело - и совсем не сочувствующе, - вздыхая, лепрекон наблюдал за его возней, стараясь держаться подальше, чтобы не попасться под руку злющему напарнику. Сколько еще времени Брес бы проработал затычкой, так и осталось неясным: Роскошная Грива решил, что настала пора вмешаться ему. Тщательно прицелившись, конь протолкнул фомора в трубу.
Оборвавшаяся в вопле ругань и грохот возвестили, что Брес благополучно достиг камина и вылетел в комнату. Следом наподдал кинутый лепреконом мешок – фомор забыл его на крыше.
Выпутываясь из гирлянды и подложенных у камина капканов разной величины – по-видимому, расставленных заботливыми детьми, - Брес думал о том, что это будет очень длинная ночка.